Неточные совпадения
Всё это она говорила весело, быстро и с особенным блеском в глазах; но Алексей Александрович теперь не приписывал этому тону ее никакого значения. Он слышал только ее слова и придавал им только тот
прямой смысл, который они имели. И он отвечал ей просто, хотя и шутливо. Во всем
разговоре этом не было ничего особенного, но никогда после без мучительной боли стыда Анна не могла вспомнить всей этой короткой сцены.
Разговоры их начали ему казаться как-то поверхностными; живое, ловкое обращенье, потрепки по колену и прочие развязности начали ему казаться уже чересчур
прямыми и открытыми.
— Я вам говорила, что она дура, — сказала Бертольди, выслушав рассказ Белоярцева о его
разговоре с Мечниковою. — Она по натуре
прямая гражданка, но так глупа.
И начнется у них тут целодневное метание из улицы в улицу, с бульвара на бульвар, и потянется тот неясный замоскворецкий
разговор, в котором ни одно слово не произносится в
прямом смысле и ни одна мысль не может быть усвоена без помощи образа…
— Был у нас с ним, сударыня, об этом
разговор, — начал он, — хоть не
прямой, а косвенный; я, признаться, нарочно его и завел… брат меня все смущает… Там у них это неудовольствие с Калиновичем вышло, ну да и шуры-муры ихние замечает, так беспокоится…
Оттого ли, что он и в самом деле понял последнее истерическое восклицание Андрея Антоновича за
прямое дозволение поступить так, как он спрашивал, или покривил душой в этом случае для
прямой пользы своего благодетеля, слишком уверенный, что конец увенчает дело, — но, как увидим ниже, из этого
разговора начальника с своим подчиненным произошла одна самая неожиданная вещь, насмешившая многих, получившая огласку, возбудившая жестокий гнев Юлии Михайловны и всем этим сбившая окончательно с толку Андрея Антоновича, ввергнув его, в самое горячее время, в самую плачевную нерешительность.
Она ушла совершенно довольная. По виду Шатова и по
разговору его оказалось ясно как день, что этот человек «в отцы собирается и тряпка последней руки». Она нарочно забежала домой, хотя
прямее и ближе было пройти к другой пациентке, чтобы сообщить об этом Виргинскому.
Губернский же предводитель молчал. Он, видимо, не благословлял такого намерения Тулузова, который из предыдущего
разговора очень хорошо понял, что почтенному маршалу дворянства просто-напросто хотелось жертвуемые на дворянский пансион деньги прицарапать в свое распоряжение, и тогда, уж конечно бы, большая часть его капитала была израсходована не по
прямому своему назначению. Впрочем, не желая выводить губернского предводителя из его приятных чаяний, Тулузов поспешил ему сказать...
Ничего огорчительного, ничего такого, что имело бы
прямое отношение к"Маланье"или к бунтовским
разговорам в"Британии".
Между прочим я писал ей: «Мне нередко приходилось беседовать со стариками актерами, благороднейшими людьми, дарившими меня своим расположением; из
разговоров с ними я мог понять, что их деятельностью руководят не столько их собственный разум и свобода, сколько мода и настроение общества; лучшим из них приходилось на своем веку играть и в трагедии, и в оперетке, и в парижских фарсах, и в феериях, и всегда одинаково им казалось, что они шли по
прямому пути и приносили пользу.
В толпе нищих был один — он не вмешивался в
разговор их и неподвижно смотрел на расписанные святые врата; он был горбат и кривоног; но члены его казались крепкими и привыкшими к трудам этого позорного состояния; лицо его было длинно, смугло;
прямой нос, курчавые волосы; широкий лоб его был желт как лоб ученого, мрачен как облако, покрывающее солнце в день бури; синяя жила пересекала его неправильные морщины; губы, тонкие, бледные, были растягиваемы и сжимаемы каким-то судорожным движением, и в глазах блистала целая будущность; его товарищи не знали, кто он таков; но сила души обнаруживается везде: они боялись его голоса и взгляда; они уважали в нем какой-то величайший порок, а не безграничное несчастие, демона — но не человека: — он был безобразен, отвратителен, но не это пугало их; в его глазах было столько огня и ума, столько неземного, что они, не смея верить их выражению, уважали в незнакомце чудесного обманщика.
Даже язык и походку солидные выдумали для себя совсем нечеловеческие. Ходили они на
прямых ногах, подрагивая всем телом при каждом шаге, а говорили, картавя и ломаясь и заменяя «а» и «о» оборотным «э», что придавало их
разговору оттенок какой-то карикатурной гвардейской расслабленности.
А что братия Михайлу любит — это
прямая неправда была; я хотя в стороне от всех стоял, в
разговоры не вмешивался, но — ко всему присматриваясь — видел, что и рясофорные и послушники презирают Михаилу, боятся его и брезгуют им.
— Ты сойдись с Лопатиным, Володя… Он, кажется, прекрасный молодой человек… В нем что-то
прямое и открытое, — говорила сыну мать, когда, посидев в кают-компании, они вышли все наверх и уединились на юте, у самой кормы, а юный мичман, не желая мешать семейному
разговору, деликатно удалился и уже весело болтал с какой-то молоденькой барышней…
Тетушки и бабушки неженатых московских купчиков в
разговорах с Татьяной Андревной стали загадывать всем понятные, исстари по Руси ходячие загадки: «Не век-де Лизавете Зиновьевне маком сидеть, не век-де ей русой косой красоваться, не пора ль де ей за свое хозяйство приниматься, свой домок заводить?» Татьяна Андревна, тоже как исстари ведется, от
прямого ответа уклонялась, не давала, как говорится, ни приказу, ни отказу.
Если сравнить его беседу с тем, что давал в
разговоре прямой его соперник Тургенев, то получится значительная разница.
— Гость, что ему делается, пьяный дрыхнет… — со злобой ответила девочка, инстинктивно догадываясь, что между
разговором, который этот «пьяный гость» вел с Настасьей Лукьяновной, и ее исчезновением, была
прямая связь.
Она ему изложила свой план, из которого он ясно понял, что она не желала
прямого вмешательства в их семейные дела, но вмешательства такого рода, чтобы граф не догадался об их заговоре, и чтобы доктор, как бы от себя, начал этот дружеский, предостерегающий
разговор.
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво.
Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем-нибудь, не имеющем
прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро
разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
Прямых, определенных и в своей определенности всегда немного резких «да» и «нет» он не любил в
разговоре и заменял их спокойной и ласковой улыбкой, свое мнение высказывал осторожно и нехотя и больше предпочитал слушать других.
Меженецкий спорил и горячился. Особенно раздражала его одна из женщин, недурная волосатая брюнетка с очень блестящими глазами, которая, сидя на окне и как будто не принимая
прямого участия в
разговоре, изредка вставляла словечки, подтверждавшие доводы Романа, или только презрительно посмеивалась на слова Меженецкого.